Какие сказки написал ганс христиан андерсен

Ганс Христиан Андерсен в Викиновостях:n:ru:Категория: Ханс Кристиан Андерсен.

Все сказки сказочника «Ганс Христиан Андерсен»

Собрание сказок гениального датского сказочника Ганса Христиана Андерсена. Здесь вы найдёте народные и авторские сказки с иллюстрациями, которые можно читать. Ганс Христиан Андерсен Однажды долговязый и худощавый мальчишка, в 14 лет.

Объявления по запросу «андерсен сказки и истории»

Сказки и истории Ханс Кристиан Андерсен слушать (54 аудиокниги): Свинопас. Гадкий утёнок.
Все сказки Ганса Христиана Андерсена. Сказки (Ганс Христиан Андерсен) СИ «», свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77–53228, выдано.
Ганс Христиан Андерсен — Викитека На нашем сайте вы всегда можете читать " Сказки Андерсена Г.Х." онлайн бесплатно.
Сказки и истории Сказка «Стойкий оловянный солдатик» — Ганс Христиан Андерсен.
Ганс Христиан Андерсен. Сборник АУДИОСКАЗОК для малышей. - YouTube Эльф розового куста. Ганс Христиан Андерсен. Сказки и истории.

Сказки Андерсена Х.К.

Здесь расположен список сказок и историй для семейного чтения датского писателя. Сказки Ганса Христиана Андерсена — истории, знакомые и любимые детьми. Сказка «Стойкий оловянный солдатик» — Ганс Христиан Андерсен. Представляем вашему вниманию подборку аудиосказок Ханса Кристиана Андерсена.

Талант Ханса Кристиана Андерсена:

  • Подборки сказок
  • Отзывы читателей
  • Сказки и истории - Андерсен Ганс :: Читать онлайн в
  • Сказки Андерсена с иллюстрациями. Читать онлайн.
  • Отзывы читателей

Все сказки Андерсена — список всех сказок Ганса Кристиана (критика и предостережение)

Ганс Христиан Андерсен — Викитека Мы собрали 10 самых известных сказок детского писателя Ганса Христиана Андерсена.
Cказки Андерсена Ганса Христиана для детей читать (155 сказок) онлайн бесплатно Ганс Христиан Андерсен родился 2 апреля 1805 г. в Оденсе на датском острове Фюн.
Книги Андерсена Ханса Кристиана - скачать бесплатно, читать онлайн Сказки Ганса Христиана Андерсена: список произведений для детей.
Андерсен Ханс Кристиан. Большая российская энциклопедия Сказки Ганса Христиана Андерсена читайте онлайн на нашем сайте.

Библиография Ханса Кристиана Андерсена

Колтоновская Е.А. Ганс Христиан Андерсен [1901] Ѣ 32k Биографическая проза. Сказки Ганса Христиана Андерсена большие и маленькие для взрослых и детей. Ганс Христиан Андерсен появился на свет в датском городе Оденсе 2 апреля 1805 года в.

Сказки Андерсена listen online

На нашем сайте собраны все сказки Андерсена Ганса Христиана для детей, их вы можете. На нашем сайте вы всегда можете читать " Сказки Андерсена Г.Х." онлайн бесплатно. Здесь расположен список сказок и историй для семейного чтения датского писателя. Сутеев Ганс Христиан Андерсен Геннадий Цыферов Григорий Остер Джанни Родари. Сказки Андерсена для чтения онлайн. Ганс Христиан Андерсен и его добрые сказки. В этом сборнике Вас ждет встреча с лучшими и интересными сказками Ганса Христиана.

Ганс Христиан Андерсен: биография и творчество любимого детского сказочника

Сын прачки и башмачника стал великим сказочником, чьи произведения переведены на 150 языков мира. Сейчас Ганс Христиан Андерсен не просто датская знаменитость, а настоящий бренд страны, её визитная карточка. Иногда, казалось, что он живет в другой реальности. В мире своих сказок Андерсен будто искал спасение от преследовавшего его одиночества.

После смерти Фритса, за исключением родственников, один лишь Андерсен был допущен к гробу покойного. Причиной этой фантазии явились рассказы отца мальчика, что он родственник короля. С детства будущий писатель проявлял склонность к мечтанию и сочинительству, часто устраивал импровизированные домашние спектакли, вызывавшие смех и издёвки детей. В 1816 г. Он был подмастерьем сперва у ткача, затем у портного.

Потом Андерсен работал на сигаретной фабрике. В раннем детстве Ханс Кристиан был замкнутым ребёнком с большими голубыми глазами, который сидел в углу и играл в свою любимую игру — кукольный театр. Кукольным театром Андерсен увлекался и позднее.

В его книгах они становились важной частью сюжета, учащей тому, что в каждом моменте может быть что-то особенное. Сказки Андерсена наполнены целой гаммой эмоций, но главная среди них любовь, становящаяся для героев светлым путеводителем.

Бутылка как будто получила высшую отметку на экзамене; но вино и в самом деле было хорошее, бутылка тоже. В молодости все мы поэты, вот и в нашей бутылке что-то так и играло и пело о таких вещах, о которых сама она и понятия не имела: о зеленых, освещенных солнцем горах с виноградниками по склонам, о веселых девушках и парнях, что с песнями собирают виноград, целуются и хохочут… Да, жизнь так хороша! Вот что бродило и пело в бутылке, как в душе молодых поэтов, — они тоже зачастую сами не знают, о чем поют.

Однажды утром бутылку купили, — в погреб явился мальчик от скорняка и потребовал бутылку вина самого первого сорта. Бутылка очутилась в корзине рядом с окороком, сыром и колбасой, чудеснейшим маслом и булками. Дочка скорняка сама укладывала все в корзинку. Девушка была молоденькая, хорошенькая; черные глазки ее так и смеялись, на губах играла улыбка, такая же выразительная, как и глазки. Ручки у нее были тонкие, мягкие, белые-пребелые, но грудь и шейка еще белее. Сразу было видно, что она одна из самых красивых девушек в городе и — представьте — еще не была просватана! Вся семья отправлялась в лес; корзинку с припасами девушка везла на коленях; бутылочное горлышко высовывалось из-под белой скатерти, которою была накрыта корзина. Красная сургучная головка бутылки глядела прямо на девушку и на молодого штурмана, сына их соседа-живописца, товарища детских игр красотки, сидевшего рядом с нею.

Он только что блестяще сдал свой экзамен, а на следующий день уже должен был отплыть на корабле в чужие страны. Об этом много толковали во время сборов в лес, и в эти минуты во взоре и в выражении личика хорошенькой дочки скорняка не замечалось особенной радости. Молодые люди пошли бродить по лесу. О чем они беседовали? Да, вот этого бутылка не слыхала: она ведь оставалась в корзине и успела даже соскучиться, стоя там. Но наконец ее вытащили, и она сразу увидала, что дела успели за это время принять самый веселый оборот: глаза у всех так и смеялись, дочка скорняка улыбалась, но говорила как-то меньше прежнего, щечки же ее так и цвели розами. Отец взял бутылку с вином и штопор… А странное ощущение испытываешь, когда тебя откупоривают в первый раз! Бутылка никогда уже не могла забыть той торжественной минуты, когда пробку из нее точно вышибло и у нее вырвался глубокий вздох облегчения, а вино забулькало в стаканы: клю-клю-клюк!

Молодой моряк еще раз наполнил стаканы и воскликнул: — За мое возвращение домой и нашу свадьбу ровно через год! Дочке скорняка и в голову тогда не приходило, что она опять увидит когда-нибудь ту же бутылку высоко-высоко в воздухе, а пришлось-таки. Бутылка упала в густой тростник, росший по берегам маленького лесного озера. Бутылочное горлышко живо еще помнило, как она лежала там и размышляла: «Я угостила их вином, а они угощают меня теперь болотною водой, но, конечно, от доброго сердца! Потом явились два крестьянских мальчугана, заглянули в тростник, увидали бутылку и взяли ее, — теперь она была пристроена. Жили мальчуганы в маленьком домике в лесу. Вчера старший брат их, матрос, приходил к ним прощаться — он уезжал в дальнее плавание; и вот мать возилась теперь, укладывая в его сундук то то, то другое, нужное ему в дорогу. Вечером отец сам хотел отнести сундук в город, чтобы еще раз проститься с сыном и передать ему благословение матери.

В сундук была уложена и маленькая бутылочка с настойкой. Вдруг явились мальчики с большою бутылкой, куда лучше и прочнее маленькой. В нее настойки могло войти гораздо больше, а настойка-то была очень хорошая и даже целебная — полезная для желудка. Итак, бутылку наполнили уже не красным вином, а горькою настойкой, но и это хорошо — для желудка. В сундук вместо маленькой была уложена большая бутылка, которая, таким образом, отправилась в плавание вместе с Петером Иенсеном, а он служил на одном корабле с молодым штурманом. Но молодой штурман не увидел бутылки, да если бы и увидел — не узнал бы; ему бы и в голову не пришло, что это та самая, из которой они пили в лесу за его помолвку и счастливое возвращение домой. Правда, в бутылке больше было не вино, но кое-что не хуже, и Петер Иенсен частенько вынимал свою «аптеку», как величали бутылку его товарищи, и наливал им лекарства, которое так хорошо действовало на желудок. И лекарство сохраняло свое целебное свойство вплоть до последней своей капли.

Веселое то было времечко! Бутылка даже пела, когда по ней водили пробкой, и за это ее прозвали «большим жаворонком» или «жаворонком Петера Иенсена». Прошло много времени; бутылка давно стояла в углу пустою; вдруг стряслась беда. Случилось ли несчастье еще на пути в чужие края, или уже на обратном пути — бутылка не знала — она ведь ни разу не сходила на берег. Разразилась буря; огромные черные волны бросали корабль, как мячик, мачта сломалась, образовалась пробоина и течь, помпы перестали действовать. Тьма стояла непроглядная, корабль накренился и начал погружаться в воду. В эти-то последние минуты молодой штурман успел набросать на клочке бумаги несколько слов: «Господи помилуй! Мы погибаем!

Он и не знал, что это та самая бутылка, из которой он наливал в стаканы доброе вино в счастливый день своей помолвки. Теперь она, качаясь, поплыла по волнам, унося его прощальный, предсмертный привет. Корабль пошел ко дну, весь экипаж тоже, а бутылка понеслась по морю, как птица: она несла ведь сердечный привет жениха невесте! Солнышко вставало и садилось, напоминая бутылке раскаленную печь, в которой она родилась и в которую ей так хотелось тогда кинуться обратно. Испытала она и штиль и новые бури, но не разбилась о скалы, не угодила в пасть акуле. Больше года носилась она по волнам туда и сюда; правда, она была в это время сама себе госпожой, но и это ведь может надоесть. Исписанный клочок бумаги, последнее прости жениха невесте, принес бы с собой одно горе, попади он в руки той, кому был адресован. Но где же были те беленькие ручки, что расстилали белую скатерть на свежей травке в зеленом лесу в счастливый день обручения?

Где была дочка скорняка? И где была самая родина бутылки? К какой стране она теперь приближалась? Ничего этого она не знала. Она носилась и носилась по волнам, так что под конец даже соскучилась. Носиться по волнам было вовсе не ее дело, и все-таки она носилась, пока наконец не приплыла к берегу чужой земли. Она не понимала ни слова из того, что говорилось вокруг нее: говорили на каком-то чужом, незнакомом ей языке, а не на том, к которому она привыкла на родине; не понимать же языка, на котором говорят вокруг, — большая потеря! Бутылку поймали, осмотрели, увидали и вынули записку, вертели ее и так и сяк, но разобрать не разобрали, хоть и поняли, что бутылка была брошена с погибающего корабля и что обо всем этом говорится в записке.

Но что именно? Да, вот в том-то вся и штука! Записку сунули обратно в бутылку, а бутылку поставили в большой шкаф, что стоял в большой горнице большого дома. Всякий раз, как в доме появлялся новый гость, записку вынимали, показывали, вертели и разглядывали, так что буквы, написанные карандашом, мало-помалу стирались и под конец совсем стерлись, — никто бы и не сказал теперь, что на этом клочке было когда-то что-либо написано. Бутылка же простояла в шкафу еще с год, потом попала на чердак, где вся покрылась пылью и паутиной. Стоя там, она вспоминала лучшие дни, когда из нее наливали красное вино в зеленом лесу, когда она качалась на морских волнах, нося в себе тайну, письмо, последнее прости!.. На чердаке она простояла целых двадцать лет; простояла бы и дольше, да дом вздумали перестраивать. Крышу сняли, увидали бутылку и заговорили что-то, но она по-прежнему не понимала ни слова — языку ведь не выучишься, стоя на чердаке, стой там хоть двадцать лет!

Бутылку вымыли и выполоскали, — она в этом очень нуждалась. И вот она вся прояснилась, просветлела, словно помолодела вновь; зато записку, которую она носила в себе, выплеснули из нее вместе с водой. Бутылку наполнили какими-то незнакомыми ей семенами; заткнули пробкой и так старательно упаковали, что ей не стало видно даже света божьего, не то что солнца или месяца. Главное дело было, однако, сделано: она отправилась в путь и прибыла куда следовало. Тут ее распаковали. Ишь, как упаковали, и все-таки она, пожалуй, треснула! Бутылка понимала каждое слово; говорили на том же языке, который она слышала, выйдя из плавильной печи, слышала и у виноторговца, и в лесу, и на корабле, словом — на единственном, настоящем, понятном и хорошем родном языке! Она опять очутилась дома, на родине!

От радости она чуть было не выпрыгнула из рук и едва обратила внимание на то, что ее откупорили, опорожнили, а потом поставили в подвал, где и позабыли. Но дома хорошо и в подвале. Ей и в голову не приходило считать, сколько времени ока тут простояла, а ведь простояла она больше года! Но вот опять пришли люди и взяли все находившиеся в подвале бутылки, в том числе и нашу. Сад был великолепно разукрашен; над дорожками перекидывались гирлянды из разноцветных огней, бумажные фонари светились, словно прозрачные тюльпаны. Вечер был чудный, погода ясная и тихая. На небе сияли звездочки и молодая луна; виден был, впрочем, не только золотой, серповидный краешек ее, но и весь серо-голубой круг, — виден, конечно, только тому, у кого были хорошие глаза. В боковых аллеях тоже была устроена иллюминация, хоть и не такая блестящая, как в главных, но вполне достаточная, чтобы люди не спотыкались впотьмах.

Здесь, между кустами, были расставлены бутылки с воткнутыми в них зажженными свечами; здесь-то находилась и наша бутылка, которой суждено было в конце концов послужить стаканчиком для птички. Бутылка была в восторге; она опять очутилась среди зелени, опять вокруг нее шло веселье, раздавались пение и музыка, смех и говор толпы, особенно густой там, где качались гирлянды разноцветных лампочек и отливали яркими красками бумажные фонари. Сама бутылка, правда, стояла в боковой аллее, но тут-то и можно было помечтать; она держала свечу — служила и для красы и для пользы, а в этом-то вся и суть. В такие минуты забудешь даже двадцать лет, проведенных на чердаке, — чего же лучше! Мимо бутылки прошла под руку парочка, ну, точь-в-точь, как та парочка в лесу — штурман с дочкой скорняка; бутылка вдруг словно перенеслась в прошлое. В саду гуляли приглашенные гости, гуляли и посторонние, которым позволено было полюбоваться гостями и красивым зрелищем; в числе их находилась и старая девушка, у нее не было родных, но были друзья. Думала она о том же, о чем и бутылка; ей тоже вспоминался зеленый лес и молодая парочка, которая была так близка ее сердцу, — ведь она сама участвовала в той веселой прогулке, сама была тою счастливою невестой! Она провела тогда в лесу счастливейшие часы своей жизни, а их не забудешь, даже став старою девой!

Но она не узнала бутылки, да и бутылка не узнала ее. Так случается на свете сплошь да рядом: старые знакомые встречаются и расходятся, не узнав друг друга, до новой встречи. И бутылку ждала новая встреча со старою знакомою, — они ведь находились теперь в одном и том же городе! Из сада бутылка попала к виноторговцу, опять была наполнена вином и продана воздухоплавателю, который в следующее воскресенье должен был подняться на воздушном шаре. Собралось множество публики, играл духовой оркестр; шли большие приготовления. Бутылка видела все это из корзины, где она лежала рядом с живым кроликом. Бедняжка кролик был совсем растерян, — он знал, что его спустят вниз с высоты на парашюте! Бутылка же и не знала, куда они полетят — вверх или вниз; она видела только, что шар надувался все больше и больше, потом приподнялся с земли и стал порываться ввысь, но веревки все еще крепко держали его.

Наконец их перерезали, и шар взвился в воздух вместе с воздухоплавателем, корзиною, бутылкою и кроликом. Музыка гремела, и народ кричал «ура». Тут по крайней мере не наткнешься на камень! На подоконнике стояло миртовое деревцо; старая девушка отодвинула его в сторону, чтобы не уронить, высунулась из окна и ясно различила в небе шар и воздухоплавателя, который спустил на парашюте кролика, потом выпил из бутылки за здоровье жителей и подбросил бутылку вверх. Девушке и в голову не пришло, что это та самая бутылка, которую подбросил высоко в воздух ее жених в зеленом лесу в счастливейший день ее жизни! У бутылки же и времени не было ни о чем подумать, — она так неожиданно очутилась в зените своего жизненного пути. Башни и крыши домов лежали где-то там, внизу, люди казались такими крохотными!.. И вот она стала падать вниз, да куда быстрее, чем кролик; она кувыркалась и плясала в воздухе, чувствовала себя такою молодою, такою жизнерадостною, вино в ней так и играло, но недолго — вылилось.

Вот так полет был! Солнечные лучи отражались на ее стеклянных стенках, все люди смотрели только на нее, — шар уже скрылся; скоро скрылась из глаз зрителей и бутылка. Она упала на крышу и разбилась. Осколки, однако, еще не сразу успокоились — прыгали и скакали по крыше, пока не очутились во дворе и не разбились о камни на еще более мелкие кусочки. Уцелело одно горлышко; его словно срезало алмазом! А вот старой девушке, что жила на чердаке, оно могло пригодиться, и бутылочное горлышко попало к ней; его заткнули пробкой, перевернули верхним концом вниз — такие перемены часто случаются на свете, — налили в него свежей воды и подвесили к клетке, в которой так и заливалась коноплянка. Остальные обстоятельства его жизни не были известны никому. Теперь оно служило стаканчиком для птицы, качалось в воздухе вместе с клеткой, до него доносились с улицы грохот экипажей и говор толпы, из каморки же — голос старой девушки.

К ней пришла в гости ее старая приятельница-ровесница, и разговор шел не о бутылочном горлышке, но о миртовом деревце, что стояло на окне. Видишь, какая чудесная, вся в цветах! Она выросла из отростка той мирты, что ты подарила мне на другой день после моей помолвки. Я собиралась свить из нее венок ко дню своей свадьбы, но этого дня я так и не дождалась! Закрылись те очи, что должны были светить мне на радость и счастье всю жизнь! На дне морском спит мой милый жених!.. Мирта состарилась, а я еще больше! Когда же она начала засыхать, я взяла от нее последнюю свежую веточку и посадила ее в землю.

Вот как она разрослась и попадет-таки на свадьбу: мы совьем из ее ветвей свадебный венок для твоей дочки! На глазах у старой девушки навернулись слезы; она стала вспоминать друга юных лет, помолвку в лесу, тост за их здоровье, подумала о первом поцелуе… но не упомянула о нем, — она была ведь уже старою девой! О многом вспоминала и думала она, только не о том, что за окном, так близко от нее находится еще одно напоминание о том времени — горлышко той самой бутылки, из которой с таким шумом вышибло пробку, когда пили за здоровье обрученных. Да и само горлышко не узнало старой знакомой, отчасти потому, что оно и не слушало, что она рассказывала, а главным образом потому, что думало только о себе. Ветер рассказывает о Вальдемаре До и его дочерях Пронесется ветер над травой, и по ней пробежит зыбь, как по воде; пронесется над нивою, и она взволнуется, как море. Так танцует ветер. А послушай его рассказы! Он поет их, и голос его звучит по-разному: в лесу - так, в слуховых окнах, щелях и трещинах стен - иначе.

Видишь, как он гонит по небу облака, точно стада овец? Слышишь, как он воет в открытых воротах, будто сторож трубит в рог? А как странно гудит он в дымоходе, врываясь в камин! Пламя вспыхивает и разлетается искрами, озаряя дальние углы комнаты, и сидеть тут, слушая его, тепло и покойно. Пусть рассказывает только он один! Сказок и историй он знает больше, чем все мы, вместе взятые. Слушай же, он начинает рассказ! Лети дальше!

Замок снесли, а камни опять пошли в дело, из них сложили новые стены, новый замок, в другом месте - в усадьбе Борребю, он стоит там и поныне. Знавал я и высокородных владельцев и владетельниц замка, много их поколений сменилось на моих глазах. Сейчас я расскажу о Вальдемаре До и его дочерях! Высоко держал он свою голову - в нем текла королевская кровь. И умел он не только оленей травить да кубки осушать, а кое-что получше, а что именно - "поживем-увидим", говаривал он. Супруга его, облаченная в парчовое платье, гордо ступала по блестящему мозаичному полу. Роскошна была обивка стен, дорого плачено за изящную резную мебель. Много золотой и серебряной утвари принесла госпожа в приданое.

В погребах хранилось немецкое пиво - пока там вообще чтолибо хранилось. В конюшнях ржали холеные вороные кони. Богато жили в замке Ворребю - пока богатство еще держалось. Были у хозяев и дети, три нежных девушки: Ида, Йоханна и Анна Дортея. Я еще помню их имена. Богатые то были люди, знатные, родившиеся и выросшие в роскоши. Нет, она играла на звучной лютне и пела, да не одни только старые датские песни, а и чужеземные, на других языках. Тут шло гостеванье и пированье, гости наезжали и из дальних и из ближних мест, гремела музыка, звенели бокалы, и даже мне не под силу было их перекрыть!

Тут с блеском и треском гуляла спесь, тут были господа, но не было радости. Стоял майский вечер, - продолжал ветер, - я шел с запада. Я видел, как разбивались о ютландский берег корабли, я пронесся над вересковой пустошью и зеленым лесистым побережьем, я, запыхавшись и отдуваясь, прошумел над островом Фюн и Большим Бельтом и улегся только у берегов Зеландии, близ Борребю, в великолепном дубовом лесу - он был еще цел тогда. По лесу бродили парни из окрестных деревень и собирали хворост и ветви, самые крупные и сухие. Они возвращались с ними в селение, складывали их в кучи, поджигали и с песнями принимались плясать вокруг. Девушки не отставали от парней. Я лежал смирно, - рассказывал ветер, - и лишь тихонько дул на ветку, положенную самым красивым парнем. Она вспыхнула, вспыхнула ярче всех, и парня назвали королем праздника, а он выбрал себе из девушек королеву.

То-то было веселья и радости - больше, чем в богатом господском замке Борребю. Тем временем к замку подъезжала запряженная шестерней золоченая карета. В ней сидела госпожа и три ее дочери, три нежных, юных, прелестных цветка: роза, лилия и бледный гиацинт. Сама мать была как пышный тюльпан и не отвечала ни на один книксен, ни на один поклон, которыми приветствовали ее приостановившие игру поселяне. Тюльпан словно боялся сломать свой хрупкий стебель. Так вот, карета проехала, и поселяне вновь пустились в пляс. Госпожа совершала летний объезд своих владений - Борребю, Тьеребю, всех селений окрест. А ночью, когда я поднялся, - продолжал ветер, - высокородная госпожа легла, чтобы уже не встать.

С нею случилось то, что случается со всеми людьми, ничего нового. Вальдемар До стоял несколько минут серьезный и задумчивый. Гордое дерево гнется, но не ломается, думалось ему. Дочери плакали, дворня тоже утирала глаза платками. Госпожа До поспешила дальше из этого мира, полетел дальше и я! Я вернулся назад - я часто возвращался, - проносясь над островом Фюн и Большим Бельтом, и улегся на морской берег в Борребю, близ великолепного дубового леса. В нем вили себе гнезда орланы, вяхири, синие вороны и даже черные аисты. Стояла ранняя весна.

Одни птицы еще сидели на яйцах, другие уже вывели птенцов. Ах, как летали, как кричали птичьи стаи! В лесу раздавались удары топоров, дубы были обречены на сруб. Вальдемар До собирался построить дорогой корабль - военный трехпалубный корабль, его обещал купить король. Вот почему валили лес - примету моряков, прибежище птиц. Летали кругами вспугнутые сорокопуты - их гнезда были разорены. Орланы и прочие лесные птицы лишались своих жилищ. Они как шальные кружили в воздухе, крича от страха и злобы.

Я понимал их. А вороны и галки кричали громко и насмешливо: "Крах! Вон из гнезда! Все они смеялись над дикими криками птиц, все, кроме младшей, Анны Дортеи. Ей было жаль птиц, и когда настал черед полузасохшего дуба, на голых ветвях которого ютилось гнездо черного аиста с уже выведенными птенцами, она попросила не рубить дерево, попросила со слезами на глазах, и дуб пощадили ради черного аиста - стоило ли разговаривать из-за одного дерева! Затем пошла пилка и рубка - строили трехпалубный корабль. Сам строитель был незнатного рода, но благородной души человек. Глаза и лоб обличали в нем ум, и Вальдемар До охотно слушал его рассказы.

Заслушивалась их и молоденькая Ида, старшая дочь, которой было пятнадцать лет. Строитель же, сооружая корабль для Вальдемара До, строил воздушный замок и для себя, в котором он и Ида сидели рядышком, как муж и жена. Так оно и сталось бы, будь его замок с каменными стенами, с валами и рвами, с лесом и садом. Только где уж воробью соваться в танец журавлей! Как ни умен был молодой строитель, он все же был бедняк. Умчался я, умчался и он - не смел он больше там оставаться, а Ида примирилась со своей судьбой, что же ей было делать?.. В конюшнях ржали вороные кони, на них стоило поглядеть, и на них глядели. Адмирал, посланный самим королем для осмотра и покупки нового военного корабля, громко восхищался ретивыми конями.

Я хорошо все слышал, ведь я прошел за господами в открытые двери и сыпал им под ноги золотую солому, - рассказывал ветер. Но его не поняли, и дело не сладилось. Корабль как стоял, так и остался стоять на берегу, прикрытый досками, - ноев ковчег, которому не суждено было пуститься в путь. Жалко было смотреть на него! Зимою, когда земля лежала под снегом, плавучие льды забили весь Бельт, а я нагонял их на берег, - говорил ветер. Птицы садились на заброшенный, мертвый, одинокий корабль, стоявший на берегу, и хрипло кричали о загубленном лесе, о разоренных дорогих им гнездах, о бесприютных старых птицах о бездомных молодых, и все ради этого величественного хлама - гордого корабля, которому не суждено выйти в море. Я вскрутил снежный вихрь, и снег ложился вокруг корабля и накрывал его, словно разбушевавшиеся волны. Я дал ему послушать свой голос и музыку бури.

Моя совесть чиста: я сделал свое дело, познакомил его со всем, что полагается знать кораблю. Прошла и зима. Зима и лето проходят, как проношусь я, как проносится снег, как облетает яблоневый цвет и падают листья. Так же и с людьми... Но дочери были еще молоды. Ида по-прежнему цвела, словно роза, как и в то время, когда любовался ею строитель корабля. Я часто играл ее распущенными русыми волосами, когда она задумчиво стояла под яблоней в саду, не замечая, как я осыпаю ее цветами. Она смотрела на красное солнышко и золотой небосвод, просвечивавший между темными деревьями и кустами.

Сестра ее, Йоханна, была как стройная блестящая лилия; она была горда и надменна и с такой же тонкой талией, какая была у матери. Она любила заходить в большой зал, где висели портреты предков. Знатные дамы были изображены в бархатных и шелковых платьях и затканных жемчугом шапочках, прикрывавших заплетенные в косы волосы. Как прекрасны были они! Мужья их были в стальных доспехах или дорогих мантиях на беличьем меху с высокими стоячими голубыми воротниками. Мечи они носили не на пояснице, а у бедра. Где-то будет висеть со временем портрет Йоханны, как-то будет выглядеть ее благородный супруг? Вот о чем она думала, вот что беззвучно шептали ее губы.

Я подслушал это, когда ворвался в зал по длинному проходу и, переменившись, понесся вспять. Анна Дортея, еще четырнадцатилетняя девочка, была тиха и задумчива. Большие синие, как море, глаза ее смотрели серьезно и грустно, но на устах порхала детская улыбка. Я не мог ее сдуть, да и не хотел. Я часто встречал Анну Дортею в саду, на дороге и в поле. Она собирала цветы и травы, которые могли пригодиться ее отцу: он приготовлял из них питье и капли. Вальдемар До был не только заносчив и горд, но и учен. Он много знал.

Все это видели, все об этом шептались. Огонь пылал в его камине даже в летнее время, а дверь была на замке. Он проводил взаперти дни и ночи, но не любил распространяться о своей работе. Силы природы надо испытывать в тиши. Скоро, скоро найдет он самое лучшее, самое драгоценное - червонное золото. Вот почему из камина валил дым, вот почему трещало и полыхало в нем пламя. Да, да, без меня тут не обошлось, - рассказывал ветер. Ты прогоришь!

Куда же девались великолепные лошади из конюшен? Куда девалась старинная золотая и серебряная утварь из шкафов? Куда девались коровы с полей, все добро и имение? Да, все это можно расплавить! Расплавить в золотом тигле, но золота не получить. Пусто стало в кладовых, в погребах и на чердаках. Убавилось людей, прибавилось мышей. Оконное стекло лопнет здесь, треснет там, и мне уже не надо входить непременно через дверь, - рассказывал ветер.

Читать Сказки Ганса Христиана Андерсена

В июне 1847 г. Во второй половине 1840-х и в следующие годы Андерсен продолжал публиковать романы и пьесы, тщетно пытаясь прославиться как драматург и романист. В то же время он презирал свои сказки, принёсшие ему заслуженную славу. Тем не менее он продолжал писать всё новые и новые сказки.

Последняя сказка написана Андерсеном в Рождество 1872 года. В 1872 году Андерсен упал с кровати, сильно расшибся и больше уже не оправился от травм, хотя прожил ещё три года. Он скончался 4 августа 1875 г.

Язык сказок Андерсена обладает особенностью: и простотой, и изысканностью, необыкновенной певучестью. В сказках Андерсена заключена вся житейская истина. Та реальная правда жизни любого времени, которая была актуальна и в 19 веке, и сегодня.

По сказкам Г. Андерсена снято множество фильмов и мультфильмов любимых уже не одним поколением зрителей. За городом, у самой дороги, стояла дача. Вы, верно, видели её?

Ведьма вечного лета стала материнской "Весенней ведьмой", принц и принцесса дворца слились в хитрую "Летнюю принцессу", а мать Девочки-Разбойницы стала свирепой "Осенней Разбойницей".

В фильме все три женщины-сестры Снежной королевы, которые, как и их зимняя сестра с Каем, хотят сохранить Герду, хотя и по разным причинам. Вместе эти четыре сестры известны как "Четыре времени года". Бабушка была только у Герды и получила имя собственное - Матильда. В 2012 году вышел очередной мультфильм по сказке Андерсена, который слишком уж вольно излагает события книги, да и по анимации похож на глупые вселенные про Богатырей, Ивана Царевича и Серого волка: Здесь по сюжету Ледяная Волшебница решает захватить весь мир, превратив его в пустыню, блистающую холодной выверенной красотой. Для осуществления зловещих планов она стремится остудить сердца людей.

Но, велев своему подручному Орму похитить Кая, сына могущественного волшебника, королева не ожидала столкнуться с решительной и храброй Гердой. Благодаря отваге и доброте девочки тролль переходит на сторону справедливости и помогает освободить мир от власти вечной зимы. Здесь и тролли показаны положительными персонажами, причём Бабушка теперь есть не у Кая с Гердой - их зачем-то сделали сиротами, а у тролля Орма. У Старушки в цветнике имеется на всякий пожарный плотоядное растение... И теперь Герда не Кая ищет, а пытается остановить Снежную Королеву, физически противостоит ей.

Также, помимо кардинального изменения сюжета, здесь имеются отсылки к культовым фильмам, таким как «Властелине колец» или «Сказка странствий». У данного фильма вышло аж три продолжения. Но в рамках данной, пожалуй, придется все же повториться. Она была написана в 1837 году уже на пике популярности автора. Итак, мы все с детства знаем этот сюжет — одна из шести дочерей овдовевшего Морского Царя - Русалочка - спасает во время шторма Принца, относит его к монастырю, где его выхаживает одна монахиня, оказавшаяся Принцессой из далекого государства.

Влюбленная без памяти Русалочка сразу же, не мешкая, вступает в сделку со злой колдуньей, чтобы понравиться Принцу, которая отнимает чудесный Голос и «награждает» морскую принцессу неимоверной болью в ногах и кровоточивостью, будто та ступала по острым ножам. Принц же относится к Русалочке то как к сестре, то как к малому ребенку, то как к домашней зверушке или красивой кукле, способной танцами развлекать его, но никогда — как к своей будущей жене и наследнице престола в случае его смерти или гибели. Зато Принцессу, невероятно схожую внешне с Русалочкой, он принимает без зазрения совести и объявляет о свадебном торжестве. Понимая весь ужас безысходности, Русалочка смиренно ждет восхода солнца, ведь по предсказанию Ведьмы, в случае неудачи ее ждала неминуемая смерть. Вот нет бы послать этого Принца куда подальше и связаться с каким-нибудь рыбаком!

Так нет же, или добейся взаимной любви, или помри… Чем не пропаганда суицида?! Русалочкины сестры пытаются спасти жизнь наивной влюбленной дурочке, но та отказывается убивать Принца, по её логике, если и жертвовать, то до конца, и в итоге превращается в пену… Как Снегурочка, испаряется на солнце, перед этим спрыгнув с корабля в море, и на этом, собственно, и завершается сказка в урезанном советской цензурой варианте и во множестве экранизаций, за исключением, разумеется, Диснея. А там вообще все весело: пугливая рыбка, песни-пляски, ведьма-узурпатор еще и родственница Короля Тритона! И дочка — бунтарка непослушная... А если в друзьях есть ещё и краб-музыкант, так вообще сердце любого Принца можно завоевать.

Признайтесь, кто вот из вас не рыдал в конце, читая сказку или смотря советский мультик 1968 года или полнометражное аниме студии Toei Animation под названием «Andersen Dowa Ningyohime» 1975 года, известное в русскоязычной версии как «Принцесса Подводного Царства»? Однако, прочитав эту сказку во взрослом возрасте в подлинном первоисточнике на датском языке, я была ошеломлена тем, как много мы упустили и исказили первоначальный, сакральный смысл сказки. Это прослеживается в диалоге Русалочки с её Бабушкой, которая, как и Морской Царь, осталась вдовой: Беседу ту тоже весьма в книге урезали и видоизменили:«Значит, и я умру, стану морской пеной, не буду больше слышать музыку волн, не увижу ни чудесных цветов, ни красного солнца! Неужели я никак не могу пожить среди людей? Никакой логики в этом фрагменте нет.

То есть, нам хотят сказать, что Русалочка боится смерти, но при этом хочет побывать на суше? А вот здесь, я полагаю, все логично: "— Если люди не тонут, — спрашивала Русалочка, — тогда они живут вечно, не умирают, как мы? Мы живем триста лет, но, когда нам приходит конец, нас не хоронят среди близких, у нас нет даже могил, мы просто превращаемся в морскую пену. Нам не дано бессмертной души, и мы никогда не воскресаем. Мы — как тростник: вырвешь его с корнем, и он не зазеленеет вновь.

У людей, напротив, есть бессмертная душа, которая живет вечно, даже и после того, как тело превращается в прах. Она улетает на небо, прямо к мерцающим звездам! Как мы можем подняться со дна морского и увидать землю, где живут люди, так и они могут подняться после смерти в неведомые блаженные страны, которых нам не видать никогда! Нечего и думать об этом!.. Неужели я никак не могу обрести бессмертную душу?

Тогда частица его души сообщится тебе, и когда-нибудь ты вкусишь вечного блаженства. Он даст тебе душу и сохранит при себе свою. Но этому не бывать никогда! Ведь то, что у нас считается красивым, твой рыбий хвост, люди находят безобразным. Они ничего не смыслят в красоте.

По их мнению, чтобы быть красивым, надо непременно иметь две неуклюжие подпорки — ноги, как они их называют. Русалочка глубоко вздохнула и печально посмотрела на свой рыбий хвост". То есть, судя по словам Бабушки, главным отличием морских существ от людей является вовсе не наличие рыбьего хвоста у первых, а бессмертной души у последних. И важна не только взаимная Любовь и это не примитивные комплименты, поцелуйчики, романтика в привычном нам смысле слова! А скорее самое наивысшее проявление этого чувства, основанное на доверии, вплоть до самозабвения , но и предложение руки и сердца перед алтарём.

Русалочке завуалированно предлагается совершить Таинство Венчания! Но вот самого главного Бабушка так и не сказала, почему этому желанию не суждено было сбыться… Русалочка-то ведь не крещёная! А в те времена это было величайшим позором… По христианским канонам русалки правильно говорить — Морские Девы , бессмертной душой, в отличие от человека не наделены, они — нечисть, которой вход в Рай попросту заказан. Но Андерсен дал своей героине возможность доказать обратное. А вообще, основоположником этой идеи был алхимик Парацельс, который утверждал, что если существо стихии воды почему именно воды — до конца неясно сможет сочетаться браком с человеком, то оно имеет шанс получить бессмертную душу.

Далее это утверждение вошло в литературу и нашло свое отражение сначала в одной местной шотландской легенде, где Морская Дева безответно влюбилась в монаха и ничего толком не добилась в итоге, а затем в произведении предшественника Андерсена, Фридриха де Ла Мотта Фуке «Ундина»: Само произведение на фоне Андерсеновской «Русалочки» так и осталось в тени почти позабытым. Андерсен позаимствовал и оттуда и саму идею обретения души, и некоторые художественные образы и переработал их в угоду Христианству. Сказка же его в оригинале называется «Den Lille Havfrue» «Маленькая Морская Дева» , потому что Андерсен опирался на мифологию, где дочери бога Оаннеса, Морские Девы, и обладали и рыбьим хвостом, и желанием получить душу. А русалки первоначально существовали в славянской мифологии для обозначения душ утопленниц, умерших некрещеных младенцев на Русалью неделю и т. Со временем эти два образа, как и греческих Сирен, что изначально были птицами с женскими головами, перемешали между собой, и вышла путаница.

Но вернемся к Андерсену. Его Русалочка изначально терпела адскую боль — когда ей на голову венок из белых лилий — символ невинности героини — надели и 6 устриц на хвост нацепили. Многие почему-то в иллюстрациях к сказке и в многочисленных экранизациях попросту опускают этот момент. Немаловажен и возраст героини — 15 лет. В те времена все датские девушки считались на выдание.

Далее, когда Русалочка плывет к Ведьме, та является не антагонистом и исчадием зла, а своего рода Посредником. Она говорит ей то же самое, как и Бабушка главной героини, добавляя свои условия — если тебя постигнет неудача в твоей миссии душу обрести и завоевать сердце Принца, то ты умрёшь! То есть, для Русалочки на первом месте стоит душа, а уже потом — сам Принц, как средство для её получения. Причем Ведьма не просто лишает Русалочку Голоса, она суровым ножом. Без анестезии и какого-либо наркоза...

Да у нее и рот, по идее, тоже должен был кровоточить, а не только ноги! Еще и внутри разъедать от соленой воды-то! Но эти мерзкие кровавые подробности писатель опустил, пожалев психику читателя. Трансформация в человека тоже не романтична и ничего хорошего в принципе не сулит: сначала зелье обжигает хуже серной кислоты вплоть до обморока, потом каждый шаг адской болью отдается, словно по лезвиям идешь…И ни пожаловаться, ни вскрикнуть, ни сказать ничего нельзя. То, что в некоторых аниме и мультиках показывают, как Русалочка после свадьбы Принца в слезах бросается за борт.

Это неправда — в оригинале она не умела плакать даже будучи уже в человеческом обличии. Путь Русалочки подобен странствиям Данте Алигьери, но не в Преисподнюю, а из мрачных глубин в светлый чертог Рая. Принц же по сюжету и вовсе не являлся никаким отпетым негодяем, который якобы предал ее и достоин чуть ли не неминуемой смерти. Во-первых, он и знать ничего не знал о ней. Когда Русалочка спасла его, вообще в отключке лежал, и логично, что не помнил, как та девушка выглядела.

А во-вторых, никаких обещаний Русалочке жениться на ней он не давал, да и не был ничем ей обязан. Единственный недостаток, пожалуй, — это чистой воды эгоизм Принца: он зациклен исключительно на самом себе, даже траур по погибшим морякам не объявил.

Читать Сказки Ганса Христиана Андерсена

Сказки Г.Х. Андерсена – одни из самых известных и читаемых во всем мире, а самого. Ганс Христиан Андерсен Сказки Андерсена. без: Вместо: 413 ₽. Лучшие сказки, Ганс Христиан Андерсен. твердый переплет. автор 717 книг. Храбрый оловянный солдатик написал Ганс Христиан Андерсен. Это первая сказка.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий